Я ПРИНЯЛА РЕШЕНИЕ - ЖИТЬ!
Десять лет назад Ларисе сделали операцию по поводу рака груди, буквально вытащив ее с того света. Теперь она поведала Glamour о том, как заново училась жить и быть женщиной.
Я не знаю, было ли это предназначено свыше или так материализовались мои мысли и страхи. Я постоянно ходила обследовать грудь, как будто ждала самого худшего. Когда в очередной раз я пришла к довольно именитому врачу, там была одна практикантка с Украины. На моем примере он ей показывал: "Это вот мастопатия, это фиброаденома". А она взглянула и сказала: "Послушай меня, сделай лучше пункцию". Я так и поступила, и буквально через неделю установили злокачественную опухоль. Мне было тридцать три года.
Операция и врачи
Меня прооперировали плохо, и я получила стафилококк. Полгода у меня вместо груди была открытая рана размером со школьную тетрадь. Меня прооперировали в декабре, в мае отвезли на дачу и думали, что назад уже не привезут. Я плохо двигалась, еле ходила, похудела до сорока килограммов. Никто из врачей не хотел за меня браться. Я только и слышала: "Это нереально". В традиционной медицине мне говорили - ни в коем случае не обращайтесь к бабкам, но сделать ничего не могли. Мне становилось все хуже и хуже. Врачи поставили на мне крест. Но в моей поликлинике N 150 появилась врач-маммолог Ирина Георгиевна Соколова, которая буквально заставила меня поверить, что я буду жить. Она стала моим настоящим другом, готовым прийти на помощь по первому зову.
Мотивы выжить
Как только я заболела, любимый человек, с которым я прожила восемь дет, бросил меня. Поэтому первая причина бороться за жизнь звучала очень просто: "Я выживу ему на зло". Второй мотив (хотя он, конечно, главный) заключался в том, что мне нужно было ставить на ноги дочь, зарабатывать на ее образование. Наконец, в моем шкафу лежали три новых платья, которые я купила и ни разу не надела. Все это я обдумывала, лежа с температурой за сорок. У меня практически останавливалось дыхание, а я думала: "Нет, ну три же платья с ярлычками лежат - кто их носить будет?!" И я сказала себе: "Я покажу ему, какая я, и что он потерял". Я поверила: у меня все будет, надо только постараться.
С того света
Я ничего не могла понять, была как в прострации, сжалась, как тушканчик от страха. Но когда ощущаешь приближение конца - как-то мобилизуешься, находятся внутренние резервы, обостряются зрение, слух, вкус. Я могла услышать, что говорят за стенкой. Иногда я даже не могла понять, сплю я или нет, на каком я свете. Была уже какая-то потусторонняя связь. То ты там - то здесь. Как будто тебя забирают. Я видела, как меня ведут под руки, и я падаю в какую-то яму. Идет дождь, я хватаюсь за края, они осыпаются, а люди стоят и смотрят. Я кричу - дайте мне руку, а какой-то человек наклонился и говорит: "Здесь ты должна только сама. Мы уходим, и если ты сейчас сможешь, то сможешь жить". И я не помню, что я дальше просила, говорила, помню, что идет дождь, помню, что на мне платье и туфли на шпильках, и я кружусь и мне так радостно. Солнце, и я танцую - и я поняла, что буду жить.
Готовность к бою
Рак - это звучит как приговор. Мне казалось, что я была готова к этому, знала, что это может случиться, и все равно была в шоке. А многие люди даже не могут такого предположить, и когда это обрушивается на них, они не знают, что с этим делать. Мы сразу воспринимаем это как смертельный приговор, а на самом деле все зависит только от нас. Как мы захотим - так и будет. Сейчас для лечения есть все возможности - не всегда только хватает денег. В онкоцентре на Каширке я видела, с чем приходится сталкиваться людям, сколько нужно медикаментов для поддержания организма. Государство дает единовременную компенсацию в две тысячи рублей, а один курс химиотерапии стоит тысячу долларов. Главное - воспринять все это достойно, определить цель и двигаться к ней.
Поддержка
Очень важны все факторы: своевременное обнаружение, собственное отношение, помощь семьи. Я была счастлива, когда нашла общество помощи онко-больным. Я увидела женщин моего возраста с той же проблемой, и мне стало легче. Одной женщине муж сказал: "Сделаешь операцию - я тебя брошу". А как не сделать? Ведь от этого зависит жизнь. Она сделала операцию, все прошло удачно, но муж ушел, и через три дня она умерла. А могла бы еще жить и жить. Главное - выбить весь негатив из мозгов, гордо поднять голову. Изменить отношение родственников, которые смотрят на тебя как на смертельно больного. От внутреннего настроя, стремления победить болезнь зависит твоя жизнь.
Работа и новая жизнь
В августе я уже могла ходить, но еще не могла залезть в карман, рука не двигалась, все мышцы отсохли. Началась депрессия, хотя общее самочувствие стало получше. Но в моей жизни возник один хороший человек, аудитор, он меня раньше бухгалтерии учил. Я говорила ему: "Умираю", а он отвечал: "Хватит бездельничать - иди работать". Я говорила: "Да я не могу ходить платочек не могу взять", а он мне "Работать, я сказал!" Так я стала возвращаться к жизни. Мне были нужны не сочувствие и жалость, а уверенность в том, что все лучшее еще впереди. Такие испытания нужны, чтобы разобраться в своих ошибках, подвести итог прошлой жизни и начать новую. Я благодарна судьбе, что должна была работать, что через "не могу" и отекшие ноги я шла, ползла. Когда я вышла на работу, никто, кроме директора, не знал обо мне ничего. Вся в гнойных швах, я ходила в туалет, одной рукой перевязывала себя и шла опять работать. Меня воспринимали как полноценного сотрудника, никто не носился со мной, не жалел - и я стала возрождаться. Я могу точно сказать, что сейчас моя жизнь стала лучше, чем была до болезни. Я.смотрю назад и думаю: "Господи, какой я была несчастной, что мне нужно было заболеть, чтобы почувствовать себя по-настоящему счастливой".
Личное
Тот, кто тогда меня бросил, звонит теперь чуть ли не каждый день. Говорит - люблю, жду. А почему же не помог тогда? Я его простила, но не хочу видеть его в моей жизни теперь, когда у меня все есть - квартира, машина, красота. Мы в любых ситуациях остаемся мужчинами и женщинами. Доходило до смешного: лежу я на перевязке, подходит врач, спрашивает о самочувствии, а я думаю "Какой мужик!" и сама себя одергиваю: "Тебе умирать, а ты о чем думаешь!". Первый раз заняться сексом после операции было страшно. Надо, чтобы мужчина любил и понимал тебя. Женщине труднее всего преодолеть психологический барьер. Мы можем дать понять, что он нам симпатичен, но как только дело приближается к сексу, сразу делаем шаг назад. Раньше я жила как бы по инерции, а после болезни стала следить за собой, очищаться, ходить в бассейн. Надо быть женщиной, не тянуть на себе все, не надрываться. И любить себя.
(по материалам журнала "Glamour", 10, 2004, статья "Я приняла решение - жить!")